«С точки зрения природно-климатических условий, с учетом доли сельского населения у Татарстана реально большая перспектива. Но надо работать, повышать эффективность, глубину переработки сырья и уровень доходности переработки», — оценивают федеральные эксперты республиканский рынок «белого золота».
Он сегодня теряет свое главное преимущество — обильное и недорогое сырье, товарное молоко, производство которого московские спецы и советуют наращивать.
Но как нарастить, когда местные производители сокращают поголовье и сетуют на недостаточные субсидии и растущие цены? Подробности — в репортаже «БИЗНЕС Online».
Круглый стол союза производителей молока РТ по теме «Актуальные вопросы развития молочной отрасли в Российской Федерации и Республике Татарстан» прошел в рамках «ТатАгроЭкспо-2022»
Круглый стол союза производителей молока РТ по теме «Актуальные вопросы развития молочной отрасли в Российской Федерации и Республике Татарстан», прошедший в рамках «ТатАгроЭкспо-2022», стартовал с выступления главы аналитического департамента Союзмолока Алексея Воронина.Он сконцентрировался на том, как пандемия повлияла на молочную отрасль. Последние два года, по его словам, производство товарного молока и переработка росли, не было и предрекаемого падения потребления молочки, но коронавирус свои коррективы все же внес, и касались они финансов.
«Одним из ключевых негативных последствий пандемии стало повышение себестоимости производства. Все началось с девальвации рубля в I квартале 2020 года, потом инфляция, рост цен на корма.
Потом подключилось удорожание трудовых ресурсов, электроэнергии, дизельного топлива.
В результате за 2020-й и 2021-й рост операционной себестоимости составил около 25 процентов, то есть себестоимость производства сырого молока стала на 25 процентов выше», — начал Воронин.
Он особо отметил: рост затрат, который понесли производители молока, не был компенсирован ценой. Она просто не росла так быстро, как затраты: так, например, в 2021 году ценой удалось отыграть только 10% при росте затрат в 25%.
«К концу 2021-го ситуация начала выравниваться и цены на сырое молоко серьезно восстановились. Участники рынка в текущем моменте отыграли то падение, но потерянные доходы, которые были связаны с повышением себестоимости, вернуть не удалось.
Ключевой вопрос: насколько производителям удастся удержать данную цену? Производителю подобное выгодно, но перерабатывающие предприятия и сети будут обязаны транслировать эту цену в цену на полке», — прокомментировал выступающий и пояснил, что тогда ситуация упрется в платежеспособность покупателей, которая «за последние годы не растет».
Молочная продукция, по словам Воронина, стала в пандемийные годы «дефлятором», сдерживая продовольственную инфляцию внутри категории. А среди негативных последствий роста себестоимости молока — попытки регулировать цены на молочку.
«В то же время мы видим, что это вынужденное повышение цен, оно объективно и связано с реальным ростом операционных затрат», — прокомментировал Воронин.
Алексей Воронин: «Более 40 процентов субъектов РФ снизило производство молока, и, к сожалению, среди этих регионов — крупнейшие производители товарного молока»
Рассказал он и о другой стороне рынка — о покупателях.
В 2020 году молочки купили даже больше, чем в 2019-м, в 2021-м уровень сохранился прежним, но сохранить молоко и творог в корзинке россиян помогли… прямые выплаты от государства, которые направляли в том числе на покупку продуктов питания.
Он призвал не ждать покупательской активности: уровень закредитованности населения просто небывалый, и даже если доходы россиян начнут восстанавливаться, то их будет серьезно подтачивать кредитное бремя. Поэтому спрос, по словам Воронина, «не будет расти, мягко говоря».
Все это сказалось на производстве, которое серьезно просело: если до пандемии сектор прирастал в год на 1 млн т молока, то в 2020-м эта динамика еще сохранилась, а в 2021-м прирост упал до 200 тыс. т товарного молока.
«Более 40 процентов субъектов РФ снизило производство молока, и, к сожалению, среди этих регионов — крупнейшие производители товарного молока. Это и Краснодарский край, около 8 процентов снижение, это и Ленинградская область.
Красноярский, Алтайский края, которые традиционно давали хорошие результаты. Среди причин — снижение поголовья: хозяйства просто вырезали скот и уходили в более рентабельные подотрасли, в том числе растениеводство.
Второй блок причин — падение молочной продуктивности: рост цен на корма заставил хозяйства корректировать рационы», — рассказал Воронин.
Продуктивность коров снизилась в каждом третьем субъекте России. Похожая ситуация в переработке, там тоже наблюдают замедление темпов производства.
Спасала ситуацию господдержка: имеющиеся меры не только не свернули, их расширили, направив в отрасль 37 млрд рублей. Дополнительно еще 10 млрд рублей выделили предприятиям, чтобы компенсировать рост цен на корма. Поддержать отрасль планируют и в 2022-м: объем субсидий предполагается сохранить не ниже уровня 2021-го, а деньги довести могут даже раньше, чем в прошлом году.
В конце выступления Воронин коснулся внешней торговли. Объем импорта в 2021-м практически соответствовал предыдущим годам: по всем основным направлениям, кроме сыра и творога, импорт немного, но снижался.
«Неплохие результаты в экспорте: мы пробили барьер в миллион тонн молочного экспорта. Это практически в 2 раза больше, чем несколько лет назад, когда почти никто не верил в экспорт молочной продукции», — рассказал Воронин. Причем растет, по его словам, экспорт как в страны бывшего постсоветского пространства, так и далеко за рубеж.
В заключение Воронин затронул разрабатываемую сейчас Союзмолоком стратегическую программу развития молочной отрасли. Это документ, по которому должна развиваться отрасль и на основании которого будет выстроен диалог с региональным минсельхозом.
Гендиректор Streda Consulting Алексей Груздев: «Надо работать, повышать эффективность, глубину переработки сырья и уровень доходности переработки. Тогда республика получит мощнейшую промышленность»
Второй выступающий, гендиректор Streda Consulting Алексей Груздев сконцентрировался на том, что приземлил обозначенные ранее тренды на татарстанскую почву.
Сейчас регион — один из лидеров молочной отрасли: первое место в стране по товарному молоку, сырьевые и перерабатывающие предприятия республики входят в топ ведущих в отрасли по стране, большинство из них, по словам Груздева, растет, хотя ряд производителей сокращает поголовье скота и «с продуктивностью там есть вопросы».
«Будем надеяться, что в ближайшие год-два эта тенденция будет преодолена. Знаем, что и „Агросила“ вводит новые комплексы, и остальные компании задумываются о восстановлении поголовья и работе над продуктивностью.
Если мы говорим о переработке, то здесь все более энергично развивается», — рассказал Груздев. В 2022-й татарстанские молочники, по его словам, входят с теми вопросами, которые стояли на повестке развития молочной отрасли республики последние три года и в 2021-м обострились.
По его словам, предприятиям стоит задуматься и над структурной трансформацией, и над эффективностью сырья и переработки.
«Мы получили снижение доходности в переработке. И если взять еще специфику перерабатывающих предприятий, которые есть в республике, мы понимаем, что если в Зеленодольске растет, то у переработчиков второго эшелона вопросов гораздо больше. Но тут накладывается еще один тренд.
В Татарстане долго говорили о том, что нужно наращивать переработку: производство сырья увеличивается, перерабатывающие мощности за ним не успевают. Взялись, ввели.
Сколько в РТ проектов по переработке? Крупных — пять минимум заводов, которые были введены в 2021-м или запускаются в 2022-м», — отметил Груздев.
«Они пришли за сырьем. А где сырье? Я сейчас, наверное, крамольную вещь скажу, но ключевым преимуществом Татарстана была цена на сырье и его доступность.
И последние 2–3 года благодаря тому, что темпы производства сокращались и находились на уровне российских, мы получили ситуацию, которая есть сегодня: сбалансированность мощностей сырья и переработки, только цена уже немножко не та.
И переработчики, к сожалению, потеряли то конкурентное преимущество, на котором они росли последние 2–3 года. В РТ мы первыми в России столкнулись с этой историей: мы уходим на второй круг, нужно опять возвращаться к сырью», — высказал мнение Груздев.
Сконцентрироваться, по его словам, стоит на эффективности: в республике есть предприятия, которые работают на уровне лучших ферм РФ (в пример Груздев привел ООО «АПК „Продпрограмма“»), поголовье региона позволяет достичь лучших показателей: если каждая корова, по его словам, будет давать на 100–300 кг на голову больше, «проблемы с сырьем в Татарстане и ценовым фактором будут решены».
«У республики благоприятное время, чтобы в ближайшие год-два повысить эффективность и сбалансировать мощности и динамику развития мощностей по сырью и переработке», — прокомментировал Груздев.
В остальном в регионе все прекрасно: уровень потребления молочки в Татарстане значительно выше, чем в других субъектах, с импортозамещением тоже порядок — если не брать в расчет сыры, то по остальным позициям российские хозяйства вполне могут «бить» тех же белорусских производителей. Есть возможность успешно конкурировать и в странах постсоветского пространства на экспортных рынках.
«С точки зрения природно-климатических условий, с учетом доли сельского населения, его желания работать на земле, с животными у Татарстана реально большая перспектива. Но надо повышать эффективность и глубину переработки сырья, а также уровень доходности переработки.
Тогда республика получит мощнейшую промышленность, — воодушевлял присутствующих Груздев. — Рецепту учить никого не буду: если мы говорим о сырье, то корма, содержание, генетика. Если о переработке, то, к сожалению, масштабы, специализация заводов и сбалансированный портфель.
Это прописные истины, но решает данные вопросы каждый по-своему».
Модератор встречи — глава Татмолсоюза Денис Пирогов
После выступления москвичей своей болью поделились татарстанские молочники. Они посетовали, что «рентабельности уже нет совсем», и предложили приглашать на подобные круглые столы тех, кто ставит на молочку торговые наценки. Жаловались и на то, что растениеводство действительно выгоднее, чем молоко. Груздев на это соображение отреагировал эмоционально.
«Давайте по-честному. Кто переходит в растениеводство? „Эконива“, „Русмолоко“? Нет! В растениеводство переходят те, кто, к сожалению, в последние 5–6 лет подзабросил молочное животноводство и сегодня не выполняет требований по уровню эффективности данной отрасли. Вот и все. Это естественная эволюция рынка: кто-то уйдет, кто-то придет на их место», — прокомментировал он.
Гендиректор АО «Красный Восток Агро» Ирина Валиева задала вопрос по господдержке: предприятие снижает поголовье скота, выбраковывая таким образом низкопродуктивных животных, и в этих условиях «осталось практически без господдержки».
«Из-за того что выбраковали низкопродуктивных коров. Этот вопрос на сегодня важный, актуальный: и по поддержке на литр молока, и на покупку коров. Мы не имеем возможности субсидироваться.
Сами видим, что себестоимость выросла на 23 процента, цены на ветеринарные препараты — на 30 процентов, на высокобелковые добавки — практически на 40 процентов по некоторым позициям. Многие хозяйства снизили поголовье, не только наша компания с этим столкнулась.
Идет обновление стада, даже если мы вводим ремонтный молодняк, то оно не восполнит поголовья коров один к одному. Вся привязка сейчас идет к росту поголовья коров. „Ак Барс“ тут, наверное, в такой же ситуации… Очень актуальный вопрос», — поделилась Валиева.
Модератор встречи, глава Татмолсоюза Денис Пирогов предложил высказать конкретные инициативы по этому поводу, а Воронин отметил, что Союзмолоко обращалось в минсельхоз России с вопросом привязки объема субсидий именно к сохранению поголовья.
«Позиция минсельхоза прежняя, но сейчас растет информационный фон в связи с ESG-повесткой. Мы будем возвращаться к этому вопросу снова, с тем чтобы все-таки привязываться к объему производства как к конечной цели и результату, а не к ресурсу в виде молочного стада», — подытожил Воронин.
Сдаем в аренду животных основного стада
Руководство агрофирмы решило сдать в аренду ранее использованных в собственной деятельности взрослых животных основного стада. Если передача скота во временное пользование не является основным видом деятельности агропредприятия, то арендная плата отражается в налоговом учете в составе внереализационных доходов. Есть и другие нюансы…
Как правило, договор обычной (не финансовой) аренды не предусматривает выкупа имущества арендатором. И в течение срока действия договора право собственности на актив продолжает оставаться у арендодателя, то есть агрофирмы, которая является собственником животного (ст. 608 Гражданского кодекса РФ).
Соответственно, в общем случае имущество, сданное в аренду, учитывается на балансе арендодателя (п. 21 Методических указаний, утвержденных приказом Минфина России от 13 октября 2003 г. № 91н).
Прежде всего отметим, что сдачу имущества (в том числе и скота) в аренду нужно оформить документом, свидетельствующим о передаче (например, актом приема-передачи). Это следует из положений пункта 1 статьи 9 Федерального закона от 21 ноября 1996 г. № 129-ФЗ, где сказано, что все хозяйственные операции должны быть оформлены первичными документами.
Единой типовой формы документа, свидетельствующего о передаче объектов в аренду, не установлено. Поэтому акт можно составить в произвольной форме с указанием всех обязательных реквизитов, предусмотренных пунктом 2 статьи 9 Закона № 129-ФЗ.
Бухгалтерские записи зависят от того, как было учтено животное, передаваемое в аренду, – в составе материальных расходов или объектов основных средств. Вариант 1: животное учтено в составе материальных запасов. Напомним, что с 2011 года активы, которые соответствуют критериям основных средств и стоят не более 40 000 руб.
, разрешено отражать в составе материально-производственных запасов (п. 5 ПБУ 6/01). Стоимость таких объектов списывается единовременно в момент ввода в эксплуатацию. Многие взрослые животные подпадают под этот лимит, то есть стоят не более 40 000 руб. за голову.
Поэтому агрофирма вправе учесть их на счете 10 «Материалы» (для этого можно открыть специальный субсчет, например «Малоценные животные»). После того как стоимость взрослого животного будет сформирована и оно начнет использоваться, суммы списываются с кредита счета 10 в дебет счетов учета затрат (например, 20 «Основное производство»).
Получается, в данном случае к моменту передачи в аренду животное (которое ранее эксплуатировалось самой агрофирмой) уже не числится на балансовых счетах бухгалтерского учета. Но такие активы целесообразно отражать за балансом (открыв для этого специальный субсчет, например 012 «Малоценные объекты»).
Вариант 2: животное учтено в составе основных средств. В этом случае стоимость животного отражается на счете 01 «Основные средства» субсчет «Скот рабочий и продуктивный» (План счетов, утвержденный приказом Минсельхоза России от 13 июня 2001 г. № 654). Но объекты, сданные в аренду, рекомендуется учитывать обособленно. В связи с этим к субсчету «Скот рабочий и продуктивный» счета 01 целесообразно открыть, например, такие аналитические счета: – «Животные, используемые при производстве собственной продукции»;
– «Животные, сданные в аренду».
>|В рассматриваемой ситуации счет 03 не используется. Ведь на нем учитывается имущество, которое купили (создали) специально для передачи его в аренду. А вот использованных в собственной деятельности и впоследствии переданных в аренду животных по-прежнему следует отражать на счете 01.
||Размер арендных платежей (арендная плата) является одним из существенных условий договора аренды (ст. 606 Гражданского кодекса РФ).||Скот рабочий и продуктивный относится к четвертой амортизационной группе (имущество со сроком полезного использования свыше пяти до семи лет включительно).
|
Кс выявил неопределенность в порядке возмещения ущерба из-за уничтожения зараженного скота
Конституционный Суд вынес Постановление № 33-П по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 242 и п. 2 ст. 1083 Гражданского кодекса в связи с жалобой владельца свинокомплекса, потерявшего животных из-за африканской чумы свиней.
Суды отказали в выплате компенсации за уничтожение свиней в связи с эпизоотией
В октябре 2017 г. в одном из тюменских свиноводческих комплексов, принадлежащем ООО «Комплекс», стали наблюдаться случаи заболевания и падежа свиней из-за африканской чумы.
В связи с этим руководство Тюменской области ввело карантин на территории вышеуказанного комплекса, а региональное правительство распорядилось создать специальную комиссию для отчуждения животных и изъятия продуктов свиноводства в целях их последующего уничтожения.
В результате таких мер «Комплекс» потерял более 16 тыс. свиней и свыше 3 тонн продуктов животноводства.
Далее собственник свинокомплекса обратился в Управление ветеринарии Тюменской области с заявлением о возмещении вышеуказанного ущерба, в чем ему было отказано. В своем приказе ведомство сослалось на абз. 6 п.
6 Порядка возмещения ущерба, причиненного собственникам отчуждением животных и (или) изъятием продуктов животноводства в целях предотвращения возникновения и ликвидации очагов особо опасных болезней животных (утв.
постановлением правительства Тюменской области от 19 июля 2010 г. № 206-п).
Согласно этой норме возмещение ущерба за отчужденных животных и изъятую продукцию не производится, если установлены факты нарушения собственниками животных и продукции ветеринарно-санитарных правил, предписаний и указаний должностных лиц госветнадзора, повлекшие возникновение очагов особо опасных болезней и гибели животных.
Впоследствии общество «Комплекс» подало административное исковое заявление об оспаривании данной нормы в Верховный Суд, который признал ее недействующей. Затем владелец свинокомплекса обратился в арбитражный суд с заявлением об оспаривании приказа Управления ветеринарии Тюменской области. Общество также намеревалось добиться внесения его данных в реестр получателей возмещения ущерба.
Суд первой инстанции признал недействительным оспариваемый приказ, а вышестоящие инстанции поддержали его решение. Тем не менее суды не нашли оснований для удовлетворения требования общества о компенсации ему ущерба, указав, что региональное управление ветеринарии вынесло новый приказ от 31 октября 2018 г. об отказе в возмещении ущерба, который действует и не обжалован.
Обжалование нового приказа в различных судебных инстанциях (включая ВС РФ) не увенчалось успехом.
Суды сочли, что изъятие животных произведено в ходе мероприятий по ликвидации очага африканской чумы свиней, а «Комплекс» обладает правом на возмещение ущерба, однако именно его виновные действия, выразившиеся в многочисленных нарушениях ветеринарных правил и приведшие к распространению заболевания, повлекли необходимость реквизиции. Таким образом, суды отклонили доводы общества о том, что убытки, причиненные реквизицией, должны быть возмещены независимо от его вины, со ссылкой на то, что установление наличия грубой неосторожности в действиях лица, у которого в результате реквизиции изъято имущество, исключает возможность безусловного возмещения ему вреда, так как иной подход может повлечь злоупотребления со стороны собственников имущества.
В жалобе в Конституционный Суд общество «Комплекс» указало, что п. 1 ст. 242 и п. 2 ст. 1083 ГК РФ противоречат Основному Закону, поскольку в контексте правоприменительной практики компенсация стоимости имущества, изъятого у собственника при реквизиции, поставлена в зависимость от вины последнего.
По мнению заявителя, реквизиция в его случае превратилась в конфискацию, а оспариваемые нормы не обеспечивают надлежащего уровня правовой определенности, поскольку не позволяют однозначно установить условия возмещения стоимости изъятого, чем нарушаются право частной собственности и баланс публичных и частных интересов.
Конституционный Суд подтвердил неопределенность в правоприменении
После изучения материалов дела КС отметил, что спорные законоположения, рассматриваемые обособленно, не обнаруживают неопределенности в вопросе об их конституционности.
Тем не менее в судебных решениях по конкретному делу заявителя они применены судами во взаимосвязи, которая является предметом рассмотрения КС РФ в качестве нормативного основания для отказа в выплате собственнику стоимости животных или продуктов животноводства, изъятых у него при ликвидации очагов особо опасных болезней животных, если поведение собственника содействовало возникновению и распространению таких очагов.
Как пояснил Суд, Закон о ветеринарии не именует реквизицией изъятие животных или продуктов животноводства с выплатой собственнику их стоимости. Однако из всего исчерпывающего перечня случаев допускаемого (предписанного) законом принудительного изъятия у собственника имущества, перечисленных в п. 2 ст.
235 ГК РФ, именно реквизиция подпадает под описание соответствующих правоотношений.
«Поэтому изъятие животных или продуктов животноводства в случае ликвидации очагов особо опасных болезней животных и выплата их стоимости должны регулироваться так, чтобы формировать законные ожидания собственников, а в ситуациях, аналогичных рассматриваемой, стимулировать их к правомерному поведению (соблюдению ветеринарных правил), предпочтительно на основе прямых и недвусмысленных нормативных указаний, не вызывающих необходимости прибегать по аналогии закона к нормам, регулирующим иные отношения», – отмечено в постановлении.
При этом, подчеркнул Конституционный Суд, сам по себе отказ в выплате собственнику стоимости животных и продуктов животноводства (уменьшение выплаты), изъятых у него при ликвидации очагов особо опасных болезней животных, если его поведение содействовало возникновению и распространению таких очагов, не может быть признан лишенным конституционных оснований. При несоблюдении установленных норм и правил, приведшем к возникновению и распространению заболевания принадлежащих собственнику животных и введению ограничительных мероприятий (карантина) как на территории самого собственника, так и на территории других лиц, ущерб может быть причинен не только иным собственникам животных или продуктов животноводства. В таком случае выплата бюджетных средств и другие подобные издержки на предотвращение (преодоление) эпизоотии влекут расходы соответствующего публично-правового образования, имущество которого также подлежит защите, осуществляемой и в рамках гражданско-правового регулирования.
«Однако и такой подход, когда выплата собственнику стоимости животных и продуктов животноводства, изъятых у него при ликвидации очагов особо опасных болезней животных, производится безотносительно к тому, имели ли место его виновные действия (бездействие) и содействовали ли они возникновению и распространению таких очагов, также конституционно приемлем, поскольку не исключает дальнейшего взыскания с собственника, получившего выплату, возмещения вреда при наличии оснований для его деликтной ответственности, размер которого может и превышать размер выплаты», – отмечено в постановлении.
Суд добавил, что законодатель не лишен возможности для достижения общественно полезных целей и обеспечения правильного поведения участников правоотношений использовать не только карательные, но и стимулирующие меры, и может в правовом регулировании исходить из того, что выплата собственнику стоимости животных и продуктов животноводства, изъятых у него по предусмотренным законодательством о ветеринарии основаниям, является стимулом для совершения собственником требуемых действий, а не осуществления нелегального ввода в оборот больных или подвергшихся риску заражения животных и продукции из них вопреки интересам ветеринарной и санитарно-эпидемиологической безопасности.
Таким образом, КС зафиксировал существование в правовом регулировании двух вариантов его понимания, что, в свою очередь, привело к противоречивой правоприменительной практике.
Так, в ряде случаев суды исходят из того, что действующее законодательство не ставит выплату компенсации собственникам и иным владельцам за отчужденное имущество в зависимость от соблюдения ими ветеринарных норм и правил.
Соответственно, ущерб, причиненный отчуждением зараженных животных, подлежит возмещению независимо от вины.
При этом делается вывод, что спорные правоотношения урегулированы специальным законодательством в области ветеринарии, в силу которого государство приняло на себя бремя возмещения возникающих вследствие эпизоотии убытков и обязанность по принятию мер против их распространения. Таким образом, довод о необходимости применения ст. 1083 ГК РФ об учете грубой неосторожности потерпевшего основан на неверном понимании норм материального права.
В других же делах суды не исключали необходимость учета фактов нарушения собственником соответствующих требований, как и в рассматриваемом случае. В деле заявителя суды сочли возможным применить нормы гл.
59 ГК РФ об обязательствах вследствие причинения вреда и, в частности, ст.
1083 Кодекса, сославшись на то, что грубая неосторожность в действиях лица, у которого в результате реквизиции изъято имущество, исключает возможность безусловного возмещения ему вреда.
Таким образом, КС признал взаимосвязанные нормы права не соответствующими Конституции в той мере, в какой они создают неопределенность в вопросе об учете при определении и осуществлении выплаты собственнику стоимости животных или продуктов животноводства, изъятых у него при ликвидации очагов особо опасных болезней животных, его грубой неосторожности, если она содействовала возникновению и распространению таких очагов. В связи с этим Суд рекомендовал федеральному законодателю принять меры по устранению выявленной неопределенности правового регулирования и распорядился пересмотреть судебные дела заявителя.
Комментарий представителей заявителя
По мнению адвоката АП Тюменской области Андрея Певцова, готовившего жалобу в Конституционный Суд РФ от имени ООО «Комплекс», постановление Суда вызывает двойственные чувства.
«С одной стороны, конечно, хорошо, что суд удовлетворил жалобу и обязал конкретизировать нормы о компенсации фермерским хозяйствам стоимости изъятых при ликвидации очагов особо опасных болезней животных и продуктов.
С другой стороны, конкретизация законодателем указанной нормы может стать основанием для еще большего административного произвола и избирательного правосудия», – отметил он.
Руководитель практики юридической компании «Аспект» Марина Асташова, готовившая совместно с адвокатом жалобу в КС РФ, пояснила, что в настоящий момент положениями специального законодательства не установлено зависимости выплаты компенсации ущерба, причиненного отчуждением животных, от соблюдения собственниками ветеринарных норм и правил. «Основания для отказа в выплате вводились правоприменительной практикой, сложившейся в последние два-три года. Между тем вирус африканской чумы – это инфекционное заболевание. Если вирус африканской чумы появляется на территории региона, то проникновение его в действующее хозяйство – вопрос времени. При установлении опасного заболевания уничтожаются все животные в радиусе до 100 км от границ эпизоотического очага – и заболевшие, и здоровые, поскольку контролировать распространение заболевания невозможно. Как следует из судебной практики, достоверно установить причину возникновения африканской чумы в хозяйстве очень сложно», – полагает она.
По словам эксперта, возмещение вреда в подобных случаях независимо от установления вины является компенсационной мерой, стимулирующей скорейшую минимизацию негативных последствий.
Собственники животных в таком случае активно сотрудничают с госорганами, распространение болезни ликвидируется.
«Введение на законодательном уровне оснований для отказа в выплате компенсации отчужденных животных может привести к возникновению конфликтов между собственниками животных и контролирующими органами, а также к увеличению количества судебных споров», – полагает Марина Асташова.
Адвокаты оценили выводы Суда
Адвокат АБ «ЮГ» Сергей Радченко отметил, что перед Конституционным Судом в этом деле встал интересный цивилистический вопрос: вправе ли лицо, по вине которого возникла эпизоотия, требовать от государства возмещения убытков, причиненных этому лицу в результате эпизоотии, в виде стоимости уничтоженных по решению государства животных? «Возможны два варианта: первый подразумевает положительный ответ, так как специальное ветеринарное законодательство такого ограничения не содержит, а второй – нет: если лицо не соблюдает санитарные нормы, то все возникшие в результате этого убытки относятся только на него», – указал адвокат.
По мнению эксперта, верен второй вариант, поскольку только он соответствует Конституции РФ. «Однако Конституционный Суд занял иную позицию. Он посчитал, что одинаково возможны оба варианта, а неконституционным является не один из них, а сама правовая неопределенность в выборе между ними.
По этой причине КС признал эти нормы не соответствующими Конституции РФ и предписал законодателю ясно выбрать один из двух указанных вариантов. На мой взгляд, так делать нельзя. Результатом любого правосудия должна быть ясность в содержании нормы права и в правоотношениях сторон.
В данном деле эта цель не достигнута», – резюмировал Сергей Радченко.
Адвокат МКА «Вердиктъ», арбитр Хельсинкского международного коммерческого арбитража Юнис Дигмар отметил, что в рассматриваемом деле Конституционный Суд принял достаточно неординарную позицию: не стал давать однозначный ответ на вопрос о необходимости учета положений п. 2 ст.
1083 ГК РФ при определении размера компенсации стоимости изъятых животных, а также возможности ее уменьшения либо полного отказа в ее выплате, указав, что данный вопрос должен решаться федеральным законодателем посредством законодательной регламентации возникшей правовой неопределенности.
По словам эксперта, Конституционный Суд, на первый взгляд, оставляя данный вопрос открытым, привел два обоснования принятого решения.
«Во-первых, конституционно приемлемым является подход, в соответствии с которым при определении причитающейся потерпевшему суммы компенсации, равно как и наличия субъективного права потерпевшего на ее получение, должна учитываться степень вины самого потерпевшего, поскольку в данном случае разрешается вопрос о балансе частных и публичных интересов, когда имущественные интересы публично-правового образования, выступающего равноправным участником гражданско-правовых отношений, подлежат такой же защите, как и интересы собственника реквизированного имущества, притом что данное лицо само создало предпосылки для возникновения чрезвычайной ситуации. Данный подход, по мнению Суда, является обоснованным в том числе в силу того, что направлен на соблюдение принципа равноправия, когда виновный потерпевший не может получить такую же сумму компенсации, как и невиновный потерпевший, пострадавший от действий первого», – пояснил адвокат.
Во-вторых, по мнению эксперта, КС не стал отрицать возможность выплаты компенсации стоимости изъятого имущества виновному потерпевшему без учета наличия и степени его вины.
«Однако Суд тут же отметил, что это тем не менее не лишает публично-правовое образование права требовать у такого потерпевшего компенсации расходов, понесенных бюджетом для ликвидации очага болезни, которые, по мнению Суда, могут быть значительно выше выплаченной потерпевшему суммы компенсации», – обратил внимание Юнис Дигмар.
По его словам, хотя Конституционный Суд РФ не стал подменять собой федерального законодателя и разъяснять конституционно-правовой смысл оспариваемых норм, фактически устанавливая порядок их применения, но тем не менее он дал четкие и недвусмысленные ориентиры, из которых следует, что учет степени вины потерпевшего есть необходимый элемент при определении как наличия права потерпевшего требовать выплаты компенсации реквизированного имущества, так и ее размера. «При этом на противоположную чашу весов должны быть положены потери бюджета соответствующего публично-правового образования, которые оно было вынуждено понести в связи с ликвидацией негативных последствий, вызванных противоправными действиями (бездействием) самого потерпевшего. С этой точки зрения я бы назвал данное постановление уникальным, поскольку при отсутствии в его резолютивной части конкретного правового вывода мотивировочная его часть содержит исчерпывающий ответ на поставленный вопрос, который законодателю необходимо лишь облачить в надлежащую форму», – подытожил Юнис Дигмар.
Адвокат, старший юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Ольга Дученко выразила согласие с выводами КС РФ о том, что правовая неопределенность имеет место, поскольку судебная практика по таким делам действительно была противоречива.
«В некоторых делах суды учитывали вину потерпевшего, допущенные им нарушения обязательных требований, что приводило к отказам в выплатах, в других – исходили из того, что законодательство не ставит выплату компенсации за отчужденное имущество в зависимость от соблюдения ветеринарных норм и правил, а значит, ущерб подлежит возмещению независимо от вины. Как отметил КС РФ, в вопросе о возможности учета поведения, содействовавшего возникновению и распространению очагов особо опасных болезней животных, нет единства и у органов государственной власти. Выводы Суда пойдут только на пользу бизнесу», – полагает Ольга Дученко.
Корову арестуют за долги? Кредитный юрист комментирует, как защитить Буренку от тюрьмы
К нам обратилась клиентка с неоднозначной ситуацией: кредиторы требует возвращения долга, а во дворе стоит корова. Если ее продать, часть долга будет закрыта — это в среднем 100 тысяч рублей, а бывает и больше. Но корова — кормилица. Так могут ли арестовать Буренку? И как ее защитить от тюрьмы?
Приставу, если он соберется арестовать корову, придется столкнуться со следующими сложностями: проверить ее паспорт, уклониться от боданий и ляганий, возможно ощупать вымя и даже подоить, а еще потратиться на (романтический) ужин с заполученной телочкой – а сено-то стоит дополнительных денег. Да и увезти коровку не так-то просто!
Как же пристав должен справляться с этими задачами по закону?
Изображение: Freepik.com
1. А чья корова?
По закону, пристав может забрать только собственность должника. Однако проверить, кто является хозяином коровы, не всегда легко. У коровы нет паспорта, который можно пробить через госуслуги. Конечно, хозяйства и фермы вынуждены вести учет скота и хранить документацию, но никто не может заставить сделать это бабушку в деревне.
Даже пасущаяся на участке корова не является доказательством собственности. Это может быть прибившееся от соседа животное.
А учитывая, что в деревне может быть много коров, которые для непосвященного человека на одно лицо, пристав может слишком долго бродить по полями и звать Маньку или Буренушку. К слову, если Буренушек несколько, приставу еще и придется применять навыки зоопсихологи, чтобы вычислить беглянку. Если в такой ситуации пристав решит встать в центр круга для лучшего обзора мимики, коровы могут его и зализать.
Если же, вопреки закону, пристав заберет чужую корову, это можно будет рассматривать как халатность (ст. 293 УК РФ)
2. Дает ли корова деньги?
Это важный момент, который повлияет на поведение пристава и его права. Может ли он вообще забрать телочку с собой? Для этого отношения должника с коровой должны быть коммерческими.
Если должник не зарегистрирован как самозанятый или не имеет ИП, доказать коммерческое применение коровы будет сложно. Даже если пристав застанет должника в процессе коммерческого использования – за продажей молока, презумпция невиновности не позволит считать это доказательством коммерческого применения именно его коровы.
Возможно, должник покупает у кого-то молоко и перепродает его. Даже если заемщик напишет на табличке большими буквами, что это молоко его Маньки, это тоже не всегда можно рассматривать как доказательство.
Если должник напишет, что его предложение “не является публичной офертой”, он может продавать любое молоко под видом молока Маньки, и никто не сможет потребовать обратного.
В целом, пристав может провести проверку с помощью дегустации, сравнив продаваемое молоко и полученное при нем молоко Маньки. Однако эта процедура может быть травмирующей для коровы. Она не знает этого человека, может стесняться и стыдиться давать молоко при чужаке. Это приведет к психическим травмам, лечение которые пристав вряд ли хочет оплачивать.
Такой акцент на коммерческой составляющей обусловлен тем, что ГПК РФ позволяет приставам забирать скот, если он используется в экономических целях. Понять причину, почему автомобиль, на котором зарабатывают, забирать нельзя, а корову — можно, сложно. Но таков закон, у которого есть нюанс — об этом дальше.
3. А если корова дает единственный доход?
Случаются ситуации, когда пенсии и зарплаты нет, и корова становится единственным источником дохода для должника. В таком случае по ГПК РФ корову забирать нельзя. Ведь имущество, которое необходимо для профессиональной деятельности и стоит менее 100 МРОТ – неприкосновенно. На январь 2020 года МРОТ зафиксирован на уровне 12 130 рублей.
А потому цена коровы не должна превышать 1,2 млн рублей. Если должник не владеет коровой породы Хольстейн, чья цена может доходить до миллиона долларов США, ему не стоит переживать за свою кормилицу. Если вы запутались, какое имущество могут забрать, и не понимаете, как его уберечь, напишите в центр помощи заемщиков “Новая Надежда”.
Вместе мы сможем найти решение!
Отдельный интерес вызывает ситуация, при которой должник занимается не продажей молока, а естественным обменом. Так, например, отдает молоко соседу, который за него расплачивается сеном. По закону, приставы не могут отбирать питание скота, а потому удержать 50% сена не получится.
При этом сено можно рассмотреть как промежуточный этап и в таком случае, некоторые приставы могут забирать как зарплату сам продукт производства коровы — молоко. Удержание 50% молока как зарплаты звучит заманчиво, однако не каждый банк станет принимать такую валюту из-за неоднозначности конвертации.
4. Как пристав будет изымать корову?
Отдельное беспокойство вызывает транспортировка животного. В обычную машину ее не засунешь. Как вообще пристав будет ее увозить? И что если Буренка будет сопротивляться? А потом корову все равно придется кому-то доить, так как без этого животное может заболеть Логично, что эта обязанность ляжет на пристава.
Важно понимать, что дойка коровы требует деликатности и размерности. Этот деликатный процесс, в котором грубость и неопытность могут принести боль и стресс животному. Более того, если график дойки меняется, корова может стать агрессивной или начать метаться. Неопытный пристав может просто не справиться с коровой и она уйдет от него. Из-за чего приставу придется снова искать корову и уговаривать ее поехать с ним.
Далее. Официально служебного транспорта у приставов нет. Они лишь имеют льготы на использование городского общественного транспорта. Представить перевозку коровы на автобусе или метро затруднительно не только с практической, но и с юридической точки зрения.
Поэтому для перевозки потребуется арендовать грузовик с достаточной вентиляцией, чтобы корове хватало воздуха. Вызывает закономерный вопрос, кто должен оплачивать аренду автотранспорта. Скорее всего это будет решаться устным договором между приставом и должником.
Да и уговоры коровки залезть в багажник могут потребовать немало сил и даже таланта.
5. Что будет, если корова начнет лягаться и бодаться?
Пока в подготовку приставов не входят основы ветеринарного образования, да и с животными не все умеют обращаться. Общеизвестно, что коровы могут быть довольно опасны. Не раз они становились причиной травм и даже гибели человека.
Однако, если пристав сам проявит неуважение или неосторожность при изъятии коровы, и та будет вынуждена его лягнуть, будет ли это считаться нарушением ст. 318 УК (Применение насилия в отношении представителя власти)? Пишите свои версии в комментарии!
Несмотря на забавность ситуации, по этой статье следует серьезное наказание: вплоть до лишение свободы на срок до 10 лет. При этом раз имущество принадлежит должнику, получается ли, что он виноват в нанесении вреда здоровью? А если это произошло уже после ареста, переносится ли вина на лицо, которому доверено содержать изъятое имущество? Это крайне спорная ситуация. И опасная для пристава!
6. Кто обеспечивает питание коровы?
Арест имущества предусматривает, что в случае возврата долга заемщик может получить вещи в целости и сохранности. Когда речь заходит о животных, необходимым является вопрос пропитания. А это недешево. Так, некоторые коровы умудряются есть до 12 раз за день, что может обернуться большими тратами для нашего любимого пристава.
Логичным кажется удержание продуктов питания с хозяина животного. Однако что делать, если у должника есть несколько коров и изъяты были не все? В таком случае забирать корм у животных запрещено.
Более того, если они заберут даже часть, которая, по их мнению, приходилась бы на арестованную корову, есть вероятность, что они обделят неарестованных. Если коровы начнут голодать это можно рассматривать как повод для возбуждения дела по ст.
245 УК РФ “Жестокое обращение с животными”.
Не стоит забывать, что корова, как живое и разумное существо, имеет свои пищевые привычки и пристрастия. Вряд ли есть большие поклонницы авокадо, но вот свежая брюква или морковка вполне может нравится одной корове, когда другая откажется их есть. Далеко не всегда заемщик успевал бы передать приставу актуальную диету коровы, так что изучать меню пришлось бы методом проб и ошибок. И ладно, если пристав не даст корове неочевидный любимый продукт (например, молоко. Некоторые взрослые коровы его пьют), а что если он накормит ее едой, на которое у животного аллергия? Арестованной корове можно только посочувствовать.
Возможно именно эта двоякость, привела к появлению в ст. 446 ГПК РФ пункта, указывающего на имущество, которое не могут изымать приставы.
Так помимо прочего, в него вошли рогатый и молочный скот, если они не используются для коммерческих целей. Мы же склоняемся к тому, что на запрет повлияла опасность животного.
Какой бы натренированный не был пристав, увернуться от рогов и копыт получается не всегда.
Однако если коровы и козы защищены по закону, то кошек и собак забирают крайне часто. Подписывайтесь, чтобы не пропустить инструкцию, как защитить своего любимца от ареста приставом.
Подписывайтесь на наш канал или на группу ВКонтакте – мы рассказываем о том, как законно решать ваши проблемы с долгами.
Что будет, если все не будут платить по кредитам? Инструкция: Как спасти последние деньги от пристава?#банки #экономика #экономия #пристав #кредитные карты #долги #коллектор #угрозы коллекторов #звонки из банка